Вечерняя прогулка всегда настраивала инспектора Борга на философский лад.

— Увы, мой друг, — печально обратился он к сержанту Глуму, — почти все преступления бывают трех типов: из-за денег, пьянства или женщин. Причем первые обычно самые хитроумные, вторые — самые дикие, а третьи — самые глупые.

— Почему же глупые? — удивился Глум, вспомнив, как однажды в пылу семейной ссоры чуть не задушил супругу.

— Да потому, что, как сказал один мудрец, никогда не нужно бежать за женщиной или уходящим автобусом — через пять минут из-за угла появится следующий экземпляр.
— Это верно, — хмыкнул Глум, и в ту же секунду откуда-то сбоку раздался душераздирающий женский крик.

— Вот, пожалуйста! — тут же среагировал Борг. — Опять третий тип и наверняка из-за какой-нибудь глупости. Но все-таки стоит посмотреть, в чем там дело.

Инспектор решительно повернул в сторону, увлекая за собой Глума. Не успели они подойти к ближайшему дому, как из его дверей с диким воплем выскочила растрепанная, совершенно обезумевшая женщина и, пробежав несколько шагов, рухнула прямо на руки Борга.

— Случай кажется достаточно интересным, — пробормотал он, успев разглядеть, что несчастная весьма красива. — Успокойтесь, моя дорогая, вы вне опасности. Что случилось?

— Меня только что пытались задушить! — заплакала женщина, ощупывая синяк под правым ухом. — Господи! — неожиданно вскрикнула она, дотронувшись до шеи с другой стороны. — Он расцарапал мне шею! Как я теперь буду выглядеть в вечернем платье?

— В гробу вы смотрелись бы гораздо хуже, — вмешался Глум, ревниво наблюдавший, как инспектор прижимает к себе красавицу. — Лучше успокойтесь, — сухо добавил он, — и
расскажите, кто вы и что произошло.

— Меня зовут Деза Бездуховны, — все еще всхлипывая, начала женщина, — я певица в рок-группе «Быдлз». Двое ребят из нашей группы, пианист Алеф Дринкман и гитарист Крен Кусаки, давно влюблены в меня и тоже нравились мне, но я все никак не могла сделать выбор. Они же постоянно требовали от меня ответа. Наконец в новогодний вечер я пообещала, что через месяц, то есть как раз сегодня, скажу им, кого я предпочту. Но так получилось, что за это время я встретила другого, о чем честно и сообщила им час назад.

— И как же они перенесли этот удар? — спросил Борг.

— Алеф сначала сильно кричал на меня и бил посуду, а потом притих и стал пить рюмку за рюмкой. А Крен сразу как-то поник и только сказал, что давно ожидал чего-нибудь в этом роде. В конце концов Алеф сильно набрался и сказал, что пойдет спать, а Крен отправился наверх, чтобы успокоить нервы, импровизируя на гитаре.

— Кто-нибудь еще был в доме? — поинтересовался Борг.

— Нет.

— Продолжайте.

— Ну вот, от всех этих переживаний у меня сильно разболелась голова, и, оставшись одна, я стала рыться в сумочке, чтобы достать аспирин. Внезапно в комнате погас свет, и кто-то набросился на меня и начал душить. Я закричала и ударила его коленкой. Он
взвыл и на мгновение отпустил руки. Я вырвалась и бросилась к выходу... Дальше вы знаете.

— Ну что ж, — бодро заключил Глум, доставая пистолет, — все понятно. Сейчас мы арестуем обоих молодчиков, а уж потом разберемся, кто из них больше любит Дезу Бездуховны.

— Я думаю, достаточно арестовать только одного, — возразил Борг, с сожалением отпуская Дезу. — Совершенно понятно, что это — ...

Кого имел в виду инспектор?