Непризнанный гений
Аромат свежесваренного кофе приятно щекотал ноздри. Слегка пригубив из своей чашечки, инспектор Борг вернулся к прерванной беседе.
— Ну а как успехи вашего сына? — обратился он к сержанту Глуму, разделившему с ним скромный завтрак в кафе «Сладкая жизнь».
— Прекрасно! — просиял Глум, отставив стакан с минералкой. — Вы же знаете, мой мальчик всегда имел склонность к математике и блестящие способности. В этом году он заканчивает математический факультет университета и, наверно, будет оставлен на кафедре. Но это что! — сержант чуть понизил голос и беспокойно оглянулся по сторонам.
— Я думаю, Денни на пороге большого открытия.
— Открытия? — рассеянно повторил инспектор, все еще смакуя обжигающий кофе.
— Ну да, — заволновался Глум, доставая из портфеля какой-то мятый листок. — Послушайте, что он написал мне в последнем письме.
Сержант поднес листок к глазам и прокашлялся: «... Дела в математике идут у меня как нельзя лучше, и если мне удастся кое-что вспомнить, то скоро я буду знаменитым. Не удивляйся, сейчас ты все поймешь.
18 марта, то есть ровно две недели назад, я вернулся на квартиру, которую мы снимаем вместе с Доном Поленосом, далеко за полночь. После студенческой пирушки в голове у меня шумело, и, чтобы немного сосредоточиться, я сел за стол и стал вчитываться в раскрытую книгу. Там приводилась знаменитая теорема Ферма, которую вот уже почти триста лет не может доказать человечество. Через пять минут мысли мои внезапно прояснились, и я как будто увидел необычайно простое и изящное доказательство этой теоремы. Дрожащими руками, сам себе не веря, я схватил первый попавшийся клочок бумаги и тут же набросал на нем идею доказательства. Затем вложил листок в раскрытую книгу, упал на кровать и мгновенно заснул.
Наутро я не помнил ничего, кроме того, что вложил листок между 21-й и 22-й страницами книги. Первым делом я бросился к столу. Каково же было мое изумление, когда я не обнаружил заветного листка в нужном месте. Оказалось, что мой сосед, этот безмозглый историк, стал точить на нем карандаш, а затем выбросил в мусоропровод... И теперь я каждый день мучительно вспоминаю свое доказательство и верю, что все-таки рано или поздно восстановлю его...».
— Неправда ли, у парня хорошая голова? — смахнув слезу умиления, Глум бережно спрятал письмо обратно.
— О да, — охотно согласился Борг, — и прекрасное чувство юмора.
Что имел в виду инспектор?
— Неправда ли, у парня хорошая голова? — смахнув слезу умиления, Глум бережно спрятал письмо обратно.
— О да, — охотно согласился Борг, — и прекрасное чувство юмора.
— Юмора? — растерялся Глум. — При чем здесь юмор? В письме нет ничего смешного!
— Вы не заметили двух вещей, сержант, — Борг не спеша допил свой кофе. — 21-я и 22-я страницы в любой книге — это две стороны одного листа, поэтому между ними ничего нельзя положить. А письмо послано через четырнадцать дней после 18 марта, то есть 1 апреля, и, стало быть, оно — первоапрельская шутка. Кроме того, теорема Ферма уже доказана, причем отнюдь не после пирушки, а на трезвую голову и с применением сложного математического аппарата. Другими методами доказать ее невозможно.
Для просмотра ответа нажмите на значок замкá.
- 13473 просмотра
Комментарии
Гость
Вс, 21/02/2010
Евгений
Ср, 22/09/2010
Гость
Вс, 13/02/2011
Гость
Пт, 24/02/2012
Санек
Сб, 17/05/2014
Добавить комментарий