Инспектор Борг никогда не приходил на встречу с женщинами вовремя. «Пунктуальность — вор времени», — любил повторять он знаменитую фразу Оскара Уайльда. Впрочем, он и не опаздывал, а всегда приходил заранее. «В эти минуты приятного ожидания я получаю гарантированное удовольствие, — объяснял он свою странную привычку знакомым, — а дальше еще неизвестно, как будет...».
Приближалось время закрытия зоопарка. Последние запоздалые посетители уже начали постепенно направляться к выходу, как вдруг раздался возмущенный крик. У одной посетительницы зоопарка, дамы средних лет, исчезла элегантная сумочка. Она даже успела увидеть спину убегающего посетителя. Тотчас же за ним бросился инспектор Варнике, которому так никогда и не удается провести спокойно хотя бы несколько часов. К нему присоединился один из посетителей, заявивший, что знает здесь все ходы и выходы. Вдвоем они обежали весь парк. Преступника нигде не было.
— Нет, нет, мастер, я не буду возмещать стоимость вашего стекла. Посмотрите сами, ведь еще до того, как я его разбил, кто-то швырнул в него камень. Оно уже все равно никуда не годилось, и я здесь совершенно ни при чем. Ведь не стали бы ни вы, ни инспектор ругать свою жену за то, что она выбросила, наконец, в мусорный ящик давно треснувший кофейник.
В полдень к инспектору Варнике подошла супружеская чета, расположившаяся в палатке на берегу озера.
— Извините нас, инспектор, за то, что мы беспокоим вас во время вашего отдыха, но произошла ужасная неприятность. Пока мы гуляли по лесу, исчезла наша байдарка. Остались только весла, которые лежали в палатке.
— Сколько времени прошло с тех пор, как вы оставили лодку?
— Да мы ушли что-то около десяти часов.
— Ваша лодка была зарегистрирована?
— Да, она была зарегистрирована под номером 8170, и он был хорошо виден на борту лодки.
— Инспектор, какое счастье, что вы сюда пришли! Помогите мне, прошу вас, отыскать моего кролика. Это был кролик очень ценной породы, мне с большим трудом удалось достать его. Я каждый день сам выводил его гулять, и никто никогда не причинил ему зла. Я даже отпускал его одного побегать по лужайкам — он всегда сам возвращался по первому моему зову. И вот сегодня его похитили. Это был один из рабочих, которые приехали сюда на стройку несколько дней тому назад. Они, знаете ли, все время подсмеивались над моей привязанностью к этому милому животному. На моих глазах он схватил кролика и попытался скрыться. Но не тут-то было. Видите ли, я в молодости был стайером. Я бросился за ним и все время не упускал его из виду. Я видел, как он вошел в эту купальню. Он должен находиться здесь. Инспектор, умоляю вас, найдите негодяя и узнайте, куда он спрятал моего кролика.
После окончания допроса инспектор Варнике еще раз перелистал свои записи и сказал:
— Теперь давайте резюмируем все, что здесь произошло. Итак, вы говорите, что сегодня около 22 часов в мастерской вдруг потух свет. Вы предположили, что перегорели пробки, вышли из комнаты, открыли дверь на улицу, чтобы легче было добраться до распределительного щита. В этот момент на вас напали какие-то неизвестные и втащили вас обратно в мастерскую. Один из них сторожил вас, а остальные при свете карманного фонаря вскрыли сейф. Затем они исчезли, закрыв дверь на ключ с наружной стороны. Вы тотчас же направились к телефону, находившемуся в соседней комнате, и позвонили мне. Это было в 24 часа. Через 20 минут я был уже на месте, переставил предохранители и через 5 минут, открыв дверь, оказался в вашей комнате. Так обстоит дело с точки зрения времени с момента происшествия до настоящей минуты.
Около небольшого белого домика на опушке леса две недели назад в 23.30 был найден труп некоего Л. Клемпнера. Следствие зашло в тупик, и, как всегда в таких случаях, на помощь был вызван инспектор Варнике.
— Это произошло следующим образом, — начал рассказывать свидетель Мозес во время осмотра инспектором места происшествия. — Я ехал на велосипеде вдоль опушки леса. Вдруг из-за кустов выскочил высокого роста мужчина в светло-серой куртке и бросился бежать через поле вон к тому забору. Я соскочил с велосипеда, заглянул в кусты и обнаружил там труп. Долго не раздумывая, я снова вскочил на велосипед и поехал к ближайшему полицейскому участку.
Уже в течение длительного времени криминалисты пытались разоблачить некоего Молле, подозреваемого в злостном шантаже. Молле и ранее привлекался к уголовной ответственности, но поймать его с поличным никак не удавалось. На допросах он категорически отрицал свою вину. Однажды Молле позвонил инспектору Варнике и настойчиво попросил его срочно прийти к нему на квартиру. Он хотел бы показать инспектору письмо от шантажиста, которое он получил несколько минут тому назад.
Примерно через час после телефонного звонка инспектор Варнике прибыл на место происшествия.
— Я племянник погибшего, — представился Варнике молодой человек. — Я уже давно предсказывал ему, что его увлечение этими мерзкими тварями плохо кончится. Но тут уж он превзошёл сам себя. Мало того, что наш дом всегда набит всякой гадостью — жабами, ужами, гадюками, а недавно он притащил из Южной Америки самую настоящую ядовитую змею — Boa constrictor. Он, знаете ли, зоолог, работает в зоопарке. Змею он привез из зоопарка, да всё никак не мог с ней расстаться. И, вот видите, как всё печально закончилось.
Вечерняя прогулка всегда настраивала инспектора Борга на философский лад.
— Увы, мой друг, — печально обратился он к сержанту Глуму, — почти все преступления бывают трех типов: из-за денег, пьянства или женщин. Причем первые обычно самые хитроумные, вторые — самые дикие, а третьи — самые глупые.
— Почему же глупые? — удивился Глум, вспомнив, как однажды в пылу семейной ссоры чуть не задушил супругу.
— Да потому, что, как сказал один мудрец, никогда не нужно бежать за женщиной или уходящим автобусом — через пять минут из-за угла появится следующий экземпляр.
После поимки особо опасного преступника Карлика Монга, уличить которого помог его собственный говорящий попугай, комиссар Босси был в прекрасном расположении духа.
— Что ни говорите, друзья мои, — обратился он к неразлучным Боргу и Глуму, — мы еще слишком мало знаем о способностях животных, — его взгляд с умилением следил за довольно безобразными рыбками, тупо пучившими глаза на комиссара из-за толстых стекол аквариума.
Сержант Глум осторожно промолчал, а интеллигентный Борг лишь одобрительно промычал что-то вроде: «Да, в общем-то... так-то оно, конечно, так...» — и тоже замолк.
День рождения жены всегда был суровым испытанием для сержанта уголовной полиции Глума. Сложности начинались уже на подступах к этому священному празднику. Составить километровый список гостей, накупить гору продуктов, продумать план сногсшибательной вечеринки — от одного этого можно потерять интерес к жизни.
А тут еще подарок. Угодить капризной и избалованной Матильде было в сто раз сложнее, чем непосредственному начальнику сержанта, инспектору Боргу.
Многоквартирный дом на улице Дирижаблей считался вполне респектабельным и никогда не привлекал внимания полиции. Однако 3 ноября, аккурат перед самым праздником Неповиновения, в полицейском управлении раздался звонок. Взволнованный старичок, проживающий в этом доме, сообщил, что только что услышал из соседней квартиры пронзительный женский крик.
— Наконец-то вы пришли, инспектор, — с радостью в голосе проговорил Мюллер. — Скорее освободите меня. Мои силы уже на исходе. Какой-то негодяй ворвался сегодня ночью в мою квартиру, связал меня и похитил драгоценности жены. Хотя мы застрахованы, но хорошо бы, если бы вы нашли преступника раньше, чем об этой истории узнает моя жена. Она сейчас как раз в отъезде.
— Расскажите мне обо всем, что случилось дальше, — попросил инспектор Варнике, освобождая между тем Мюллера от веревок.
С самого утра комиссар полиции Босси был странно задумчив и рассеян. Сначала он безуспешно пытался подписать приказ давно потухшей сигарой, затем, проходя по коридору, машинально кивнул своему отражению в зеркале. А в довершение всего, входя в комнату, занимаемую инспектором Боргом и сержантом Глумом, долго и с остервенением дергал дверь не в ту сторону.
Проницательный Борг, поспешивший ему на выручку, сразу отметил подавленное состояние своего шефа.